--- Первый пост.
Оранжевое солнце в облаках
Оранжевое небо на руках
Оранжевые песни над землёй
Оранжевое счастье нам с тобой , - насвистывал Санни, бодро взбираясь по лестнице и игнорируя страшный допотопный лифт.
После общения с весёлой, своей в доску седой консьержкой в замечательной розовой кофте настроение ползло вверх как показания термометра, вытащенного из морозилки в Никарагуа.
Да куда ты от меня денешься, братишка! Вот наивный, право слово...
Заветная дверь была обшарпанной, с обивкой, улыбающейся подкладкой. Когда-то давно звонку пытались воздать огнём как еретику.  Номер поблёскивал облупившейся позолотой в бледных, как носферату, лучах самой близкой звезды.
Звонкая трель нарушила тихую прохладную благодать. Нетерпеливо топчущийся на пороге Вилевич, услышав, как приподняли крышечку глазка, выдал свою самую ослепительную улыбку, ничуть не заботясь о зрении окружающих и вспышках сверхновых. А так же о том, что эта самая улыбка резво напоминает о бессмертном Стокере. Тем не менее, за дверью поддались новым веяниям и решили сыграть в каскадёра, или даже камикадзе, так что дверь распахнулась без слов.
Видимо, кровь Хелсингов в Кракове вельми сильна.
На школьника пахнуло тяжёлым, душным запахом пыли и дешёвой густой цветочной сладостью с явным отзвуком спирта. Санни же оторопел. Взгляд его медленно поднялся и опустился. И снова поднялся.
Уши кажется оттопырились ещё больше, а челюсть сделала попытку отвиснуть. Глаз дёрнулся. Раз, другой... Внезапно очень захотелось домой. Под уютное тёплое одеяло к любимым журналам, лечить психику и нервное расстройство.
На пороге возвышалась молод... немолод... женщина бальзаковского возраста и отнюдь не пропорций тургеневских девушек. Распахнутый халат демонстрировал шикарный пеньюар чёрного кружева. А ещё дряблую обвисшую кожу в нездоровых пятнах, родинках, складках... Стоптанные тапки открывали взору пожелтевшие ногти неправильной формы, с облупившимся алым лаком и явно подчёркивали всю прелесть целлюлитных окорочков. Обвислый бюст завлекательно болтался на уровне глаз посетителя. Кричащий макияж не скрывал морщин, но зато обеспечивал стабильное головокружение. Из вульгарно накрашенных алым губ с претензией на стиль был вынут длинный мундштук. Длинные бордовые ногти хищно клацнули о косяк.
Пахучий тошнотворный дым смешался с плавающими в воздухе пылинками.
Санни сглотнул и, резко окосев, попятился.
- Вы к кому? - хрипло вопросило создание.
Заворожённо следящий за движениями опахал, в смысле, ресниц, Вилевич вздрогнул и подумал о том, что прыгать в окно-  далеко, а драпать с порога - глупо.
- Эммм... - выдавил он, комкая ремень сумки. - А... Э... а Грэй Вилевич тут проживает?..
О, Господи, скажи нет, пожалуйста, скажи - нет, и я поиграю в человека-молнию!
Создание смерило юнца взглядом и, шумно вздохнув поинтересовалось:
- А, собственно, по какому вопросу?
- Да я тут... мимо проходил... дай думаю к брату зайду что ли,-  бодро начал расхрабрившийся мимопроходящий и... как зачастит, напирая на хозяйку. - А то он как-то совсем охамел, буржуй недобитый, живёт в своё удовольствие в ус не дует, надо же ему разнообразить жизнь неприятностями в лице меня, даром что мечта, а не подарочек, пусть вспомнит лучшие времена, счастливое детство, прибитые к полу деревянные игрушки и резко поймёт, как ему хорошо жилось когда козы, в смысле, меня не было. В общем, живу я тут.
Под такой шумок Вилевич втиснулся в квартиру, воспитанно разулся и быстренько шмыгнул в комнату в конец коридора. Тамошняя дверь была закрыта, а именно эта привычка последнее время водилась за любимым братом.
Естественно, братские чувства не позволили Санни ошибиться.
Дверь в убежище Грея хлопнула о косяк, притащенная сумка бухнула на пол, а самого Вилевича - старшего попытались стащить с подоконника и придушить до невменяемого состояния.
- А вы не ждали, а мы припёрлися! - сияя новенькой монеткой, возвестил пришелец. - В общем, тебе большой привет о родителей, а ещё мамин пирог, но его я и сам могу съесть, мне не сложно. А где я буду спать?

Отредактировано Санни Вилевич (2009-11-13 14:23:01)